Отправлено: 13.08.06 20:31. Заголовок: Китайская поэзия жанра "фу": "О тайфуне"

Су Ши

ФУ О ТАЙФУНЕ

В летописи "Наньюэ"* указывается, что в
местности Сиань* часто поднимаются
тайфуны. Ураганный ветер дует с четырех
сторон. Тайфуны чаще всего бушуют в пятом
и шестом месяцах. Накануне не лают
собаки, не поют петухи. В "Удивительной
хронике горных вершин"* говорится также,
что между летом и осенью на небе
появляется ореол вокруг луны, похожий на
радугу, называемый "матерью ураганах. Он
предвещает неизбежный тайфун.

В Середину осеннюю* ночью
Путник в дверь постучался ко мне.
Он промолвил, на тучи рукой указав:
"Как свиреп дух морской!
Это доброе знаменье или худое - неведомо нам,
Только радуга с неба упала, из моря воды напилась
И на север ушла;
Только красные тучи, сжимая осеннее солнце,
Устремились на юг.
Значит - скоро тайфун!
Приготовьтесь к нему, господин!"

Человек досказать не успел этих слов,
Вижу - дом цепенеет,
Слышу - листья зловеще шуршат.
Птицы в небе тревожно галдят,
Как безумные, в разные стороны звери бегут.
И... взметнулся табун лошадей,
И помчался - быстрей и быстрей,
И вдогонку за ним
Шесть могучих орлов понеслись.
Тут ударил по дамбе неистовый шквал,
В каждой щелке и в каждой норе -
Ветра свист!..

Вышел из дому, сел
И свой длинный халат подобрал,
Изменившись, наверно, в лице.
Человек же сказал:
"Нет еще...
Настоящий тайфун не пришел, этот ветер - предвестник его".

А потом
Ветер дверь распахнул, ставни с окон сорвал,
Черепицу разбил, все жилище растряс...

Катит множество каменных глыб по земле,
Гнет, затем вырывает с корнями деревьев стволы,
Хочет выплеснуть воду из устья реки
И земную, мне кажется, ось расшатать!
Может быть, повелитель ветров, всемогущий Бин И,
В этот час во владенья Ян Хоу проник, повелителя вод,
Чтоб расправиться с ним?

Высоки - в целых тысячу чи - поднимаются к небу валы,
Устремляются воды в просторы бескрайних долин.
Ветер грязь и песок захватил в свой огромный кулак
И бросает, бросает их яростно,
Рушит стены утесов и скал!

Десять тысяч коней ветер вихрем несет,
И не менее тысячи вслед им летит колесниц!
Леопарды и тигры от ужаса смолкли,
Уплыли в глубины киты...

То ль не бой при Цзюйлу,
Что всю землю потряс?
То не сеча ль куньминская,
Обратившая в прах сотни тысяч людей?

...Я от страха дрожал,
Дыбом волосы встали на моей голове,
И дыхание сперло, и ноги свело.
Ночью, сжавшись на ложе в комок,
Девять раз просыпался и менял положенье свое.
Днем три раза молил черепаху предвестие доброе дать...*

Через день и два дня
Утром стих ураган.
...Старики приходили, выражая сочувствие мне.
Приказал я вина принести, чтобы должное слугам воздать.
Страх прошел. И уже лишь о том наша речь,
Как деревьям и травам в беде их помочь,
Как поправить стропила и балки на доме моем,
Как на крышу опять уложить тростниковый настил, чтоб она не текла,
Как отстроить разрушенный ветром участок ограды-стены...

Тихо-тихо кругом.
Не шелохнутся леса,
Ни волны не блеснет на просторе морском.
Буря кончилась.
Гром отшумел.
По небесному своду
Одинокая светлая-светлая проплывает луна...

Тут невольно вздохнул я, как будто очнувшись от сна,
И не понял никто, почему я вздохнул.

О, увы и увы!
Что мало по размеру, а что велико -
Мы привыкли судить из сравнения форм.
Радость что вызывает и что вызывает печаль -
Мы привыкли решать в столкновеньях сторон бытия.
Что ж касается ветра -
Как измерить нам силу его?
Дует тысячу раз
И по-разному мощь проявляет свою!
Ветер для муравья:
Нам достаточно только подуть -
И повергнем его.
Ветер для комаров:
Мы рукою махнем - разлетятся они, кто куда.
Эти ветры не могут природу саму потрясти,
Но таким существам - комарам, муравьям -
Эти ветры страшны.

А с другой стороны:
Птица Пэн* ударяет крылом по воде
И, взлетев на три тысячи ли,
В чистом небе паря, так спокойно глядит на тайфун
Со своей высоты!
И, наверное, смотрит с презреньем, как я, недостойный, дрожу...
И, конечно, она, как и я, понимает,
Что тайфун- это ветра большое дыханье, не вздох,
Но опять-таки спорно: огромно ль, ничтожно ль оно?
Ибо зренье и слух не объемлют всего,
А в природе - увы! - так изменчиво все!
Десять тысяч существ,
Лишь поднимутся к жизни - и снова развеются в прах,
Блеском лишь на мгновенье ослепляя наш взор
И лишь отзвуком слабым до нас доносясь.
Вот увидите в небе
Вдруг вспыхнувший молнии луч -
И скажите тогда: это ложь или правда -
Представленье мое о причинах, вселяющих страх...
Жаль, что сам я о них слишком поздно узнал!

 Отправлено: 14.08.06 07:21. Заголовок: ФУ О КРАСНЫХ СКАЛАХ

Су Ши

ФУ О КРАСНЫХ СКАЛАХ
(сказ первый)

Так случилось, что осенью года жэньсюй*,
Когда уж седьмая луна на ущербе была,
С гостем плыли мы в лодке
Между двух Красных Скал...
Чуть прохладой дышал ветерок,
Не тревожили волны реку.

Гостю я предложил, поднимая свой кубок с вином,
Вместе строки припомнить о Светлой луне,
Спеть о Деве Прекрасной стихи.

Вскоре
Над восточной горой появилась луна,
Поплыла-поплыла между звезд.
Засверкала река,
Словно капли росы ниспадали на водную рябь,
И смешались в одно небеса и вода.

Как велик этот водный простор!
Эта - в тысячу цинов* вокруг - необъятная ширь!
В колеснице-ладье мы по ветру летим и летим
В пустоту и безбрежность, не ведая, есть ли предел.
Кружим в вечности, кружим, от мира сего отрешась,
И как будто на крыльях - взлетаем в обитель святых.
...Так мы пили вино, и веселью, казалось, не будет конца,
А потом, на борта опираясь, мы начали петь.
Пели так:
"...Из корицы ладья - о-о-си! -
Из орхидеи весло*.
В пустоте-чистоте - о-о-си -
Мы стремимся туда, где светло.
Постигаю простор - о-о-си -
Но, увы, лишь в мечтах.
Где же Дева Прекрасная - о-о-си -
В небесах?.."

Гость мой флейтой отменно владел:
Вторя песне,
Звучала мелодия грустно-протяжно в ночи,
В ней и слезы и жалобы слышались,
Скорбь и печаль.

Эта музыка вдаль уплывала, тянулась, как нить.
Может, даже драконы проснулись в пещерах в тот миг
И слезу уронила вдова в одинокой ладье...

Вот, халат подобрав,
Сел учитель по имени Су перед гостем
И, объятый тоскою, спросил:
"Что ж ты песню прервал?"

"Посветлела луна, звезды стали редеть*,
Ворон к югу летит," - мне ответствовал гость.
"Эти строки, - сказал он, - начертаны Цао Мэндэ"*.
"Посмотрите на запад, - мой гость продолжал, -
Там Сякоу* вдали.
Обернитесь к востоку - на востоке Учан*.
Русла рек, цепи гор меж собою сплелись,
И леса разрослись - зелены-зелены...

Это здесь Чжоу Лан проучил так жестоко Мэндэ!*
Под Цзинчжоу врага разгромив,
По теченью спустившись в Цзянлин,
Плыл Мэндэ на восток...
Путь проделали в тысячу ли тупоносые судна его,
Неба синь затмевали полотнища флагов-знамен.
По прибытьи в Цзянлин, разливал он хмельное вино
И с копьем, на коне восседая, сочинил эти строки,
Что ныне припомнились мне...
Был героем он в жизни своей.
А теперь - где обитель его?"

"Я и вы, мой учитель, рыбачили, хворост сбирали
На острове, что посредине реки, -
С каждой рыбкой, креветкой знакомы,
С каждым лосем, оленем дружны.
Лодку - лотоса лист - направляя вперед,
Пили вместе вино.
Мы казались себе мотыльками
Между ширью небес и, землей
Или зернами риса в безбрежной стихии морской..."

И изрек он, мой гость:
"Опечален я: жизнь - это миг!
Полон зависти я: бесконечно теченье Чанцзян*!
Если б вечно лететь мне, подобно небесным святым!
Если б яркость луны я был в силах навечно объять!
Знаю, мало мгновенья, чтоб это постичь,
Потому-то и тонут мелодии музыки в скорбных ветрах..

Я сказал ему так:
"А доподлинно знает ли гость,
Что такое - вода, что такое - луна?
Все идет чередой, как вода, как теченье реки,
Все идет чередой, но ничто никогда не уйдет.
И луна - то кругла, то ущербна, но вечно - луна,
И не в силах никто увеличить-уменьшить ее,
Ибо если изменчивость ставить началом начал,
В миг единый не в силах мы вечность постичь.
Если ж будем считать постоянство за первоисток,
То и я, и мой гость, да и все, что мы видим вокруг, -
Вечно все!
Так разумно ль завидовать, гость мой, Чанцзян?
Между тем в небесах и на этой земле
Всякой твари и вещи свое назначенье дано.
...Если есть что-то в мире, чем я обладать не могу,
То и йоты того не посмею присвоить себе.
Но ведь ветер, что чист в небесах,
Не запретен для наших ушей.
А луна, что светла среди звезд,
Не боится взглянуть нам в глаза.
Мы возьмем их себе - и не будет препятствий тому,
Ибо Высшим Создателем нам во владение дан
Этот вечный источник живой красоты,
Мы им можем владеть как хотим!"

И от радости тут засмеялся мой гость,
Засмеялся и кубок наполнил вином.
А потом, после трапезы,
Кубки и плошки вокруг разбросав,
Мы лежали на дне нашей лодки вдвоем
И не знали, объятые сном, что восток побелел...